Актер Александр Дмитриев: «Крымов, можно сказать, изменил мою жизнь»

– Когда вы впервые задумались о профессии актера?

– В шестом классе на школьном огоньке мы с друзьями показали творческий номер. Такой, немного квновский. К нашему удивлению, он имел такой успех, что мы потом еще три раза показывали его на разных школьных праздниках. Кто-то из учителей посоветовал маме отдать меня в театральную студию.

Я много чем увлекался, но все бросал. Театральная студия (это была студия «Экополис» при театре в городе Дубна) была первым местом, где я остался надолго. Однако, когда наступил момент выбора профессии, я поступил в Высшую школу экономики, на факультет «Прикладная политология» по специальности «Реклама». Там было достаточно интересно, но, проучившись два года, осознал, что меня тянет к творчеству. Очень хотел попасть в ГИТИС к Олегу Львовичу Кудряшову, но меня не взяли – я картавил. На прослушивании мне сказали: «С таким "Р" не то, что играть – жить нельзя». Я закомплексовал и потерял уверенность в себе, думал, что никогда мне актером не стать. Но при поступлении в Школу-студию МХАТ первое, что мне сказали: «Не парься, главное, что есть данные. Остальное исправишь». Дальше были полтора года занятий с логопедом... во взрослом возрасте дефекты речи куда сложнее исправить.

– Как вы оказались в труппе Театра им. Пушкина?

– Художественный руководитель театра Евгений Александрович Писарев искал актера на роль Жадова в спектакле «Доходное место». Он мне сказал: «Сейчас будет Жадов, а потом будет Трофимов в "Вишневом саде". Я хочу, чтобы ты попробовал». Я советовался со знакомыми артистами, и все в один голос мне твердили о том, чтобы я шел в Театр Пушкина, о том, что это «живой» театр, с прекрасной атмосферой. Я согласился. И вот, уже седьмой сезон здесь.

– Ваши ожидания соответствовали реальности, когда вы узнали эту профессию изнутри?

– Были разные этапы. Сначала, конечно, меня захлестывали самые разные эмоции. Попадаешь словно в другую реальность, из которой уже нет пути назад. Отдаешь этому всего себя. Сейчас сцена стала для меня наркотиком. Это не только работа, но и терапия, и самопознание. Я достаточно закрытый человек, интроверт, а сцена позволяет раскрываться и узнавать другие грани себя. Уверен, что нашел свое место, и очень этому рад.

– В «Костике» вы исполняете заглавную роль, была ли какая-то особая подготовка, изучение дополнительных материалов, творчества режиссера?

– Творчество Дмитрия Анатольевича (Крымова – прим. автора) в моей лично иерархии театральной Москвы – на одном из первых мест. Впервые я посмотрел его спектакль еще до поступления в Школу-студию. Это был «Opus №7» в Школе драматического искусства. Я не мог представить, что театр может быть таким. На этом показе случился забавный случай: у меня была контрамарка, но не хватило стула, и тут какой-то человек в большом свитере и штанах с карманами очень озадачился моей проблемой, нашел мне место. Я подумал, что он монтировщик, но мой знакомый сказал: «Ты что, это Крымов!»

На четвертом курсе Виктор Анатольевич Рыжаков – один из моих главных педагогов, подарил книжку Анатолия Васильевича Эфроса о разборе репетиций «Чайки». Я про нее забыл, куда-то убрал, а нашлась она после того, как меня утвердили в «Костике». Наверное, это знак.

– А какие эмоции вы испытали, когда вас утвердили на эту роль?

– Спектакль Крымова «Сережа», можно сказать, вернул мне веру в театр. Через несколько месяцев после просмотра этого спектакля Писарев сказал, что надо встретиться с Крымовым – и буквально завтра. Я моментально превратился в какое-то зажатое существо. Дмитрий Анатольевич рассказал свою идею и предложил встретиться еще раз через неделю, чтобы я попробовал сыграть Треплева: «Ты будешь персонажем, я буду задавать тебе вопросы». Мы с актрисой Настей Мытражик (играет Нину Заречную – прим. автора) так сильно волновались, что пробы были отвратительны. Крымов даже сказал тогда: «Ребят, это совсем плохо». Но, тем не менее, что-то в нас всё-таки увидел, и мы начали работать.

– «Костик» – это вольная интерпретация чеховской «Чайки». Как вы относитесь к переосмыслению классики?

– Положительно. До Дмитрия Крымова я вообще считал, что чеховскую «Чайку» стоит запретить ставить, сколько можно? В Школе-студии мы знали ее наизусть, видели все возможные варианты... но, появился Дмитрий Анатольевич, и всё изменилось.

– «Костик» – это работа по строго заданному режиссером вектору или на репетициях что-то менялось, актеры привносили свое?

– С самого начала я понял, что Костик – необычный персонаж с непростой судьбой. Рассказал Крымову про своего знакомого, у которого с рождения нет рук и ног. Дмитрий Анатольевич сразу изменился в лице, попросил его фотографию и решил, что это можно попробовать внедрить в спектакль. Потом случилась пандемия, мы не виделись полгода, и, когда собрались снова, он объявил: «Я все написал». У моего персонажа не было рук.

Вообще, с этими руками была целая история. Сначала я их заматывал, потом Костя Муханов – настоящий театральный изобретатель – сделал целую железную конструкцию со своей машинерией. Я ходил с ней буквально до выпуска, хотя было ужасно неудобно и больно: все впивалось в тело. К счастью, накануне первых показов Дмитрий Анатольевич решил отказаться от этой конструкции.

Репетиции с Крымовым – процесс сотворчества. Он, конечно, многое придумывает и закладывает изначально. На первой читке мы уже всё поняли и представили. Но некоторые сцены получились из импровизации, мы придумывали разные варианты, менялись ролями. Один этюд, когда Костя готовит Нину к своему спектаклю, настолько понравился Дмитрию Анатольевичу, что частично этот эпизод вошел в конечный вариант спектакля.

Самое главное, что у Крымова нет диктатуры. Он всегда очень тактичен и интеллигентен.

– Есть ли у вас хобби, благодаря которому вы отвлекаетесь от работы?

– Я очень люблю читать. Чтение составляет значительную часть моей жизни. Для меня это некая медитация. Очень люблю гулять, просто двигаться. Если надо что-то придумать, я всегда хожу – это нужно, чтобы разогнать свой внутренний процесс. Очень люблю проводить время на даче, в лесу, на природе – это, пожалуй, главное лекарство для борьбы с выгоранием. И что-то поделать руками, что-то такое, что не требует творческо-интеллектуального подключения.

Занимаюсь спортом, йогой. В последнее время увлекся дыхательными практиками, что очень помогает настроиться перед спектаклем, привести себя в чувство.

Очень люблю документальные фильмы. Всегда, когда готовлюсь к ролям, первым делом пытаюсь изучить побольше материала. Погружаюсь в настоящую историю людей, в их жизни – это для меня попытка «раскачать свою сердечную мышцу».

– Многие театральные актеры при сравнении кино и театра выбирают театр. А где комфортнее работать вам – на съемочной площадке или на сцене?

– Конечно, тут все зависит от человека, управляющего процессом. Бывает, мучительно репетировать в театре, а в кино случается просто фантастическая атмосфера. И наоборот. Делить и сравнивать тяжело, но все же думаю, что театр – это путешествие. Вы видите конечную цель и устремлены к ней. В кино это практически всегда только результат. В кино нет прямой отдачи. В театре больше риска.

– Расскажите о тех ролях, которые вам ещt предстоит сыграть в этом сезоне.

– Этот сезон складывается для меня каким-то удивительным образом. «Костик», можно сказать, изменил мою жизнь, творческую судьбу. Но в следующую работу я окунулся с таким же воодушевлением. Это фантастическая пьеса Раджива Джозефа «Стражи Тадж-Махала» (премьера 12 и 13 ноября в филиале Театра им. А.С. Пушкина – прим. автора). В прошлом году у нас был проект «Заграничные чтения», где мы читали новые зарубежные тексты для театра. Уже при первом знакомстве эта история нас захватила, и я очень рад, что сейчас мы вместе с режиссtром Алексеем Золотовицким готовим спектакль. Каждый день репетируем, удивляясь, сколько в пьесе драмы и юмора, как это все переплетено, как много тем, смыслов, возможностей. А ведь всего два героя! Два стражника, охраняющие стройку Тадж-Махала, два друга, на которых сваливается неподъемная задача, два инфантильных парня, которые просто хотят быть счастливыми в этом мире. Тот ребяческий задор, с которым они со всем справляются – невероятный драйв для нас. Надеемся передать его зрителю!