82 ребенка, лишь двое родные, есть «буйные»: самая многодетная семья России

Когда девушке исполнилось 17, на Рождество она нагадала себе мужа и много детишек. В том же году предсказания начали сбываться: весной Таня познакомилась с Мишей, в том же году пара сыграла свадьбу. В 1970 году у них родилась дочь Аня, в 1974-м — сын Вася. А через год началась «многодетная карьера» семьи Сорокиных — совершенно случайно.

Соседка по общежитию попросила Сорокиных присмотреть за ее дочерью Сашей, которой еще и двух лет не исполнилось, и пропала на несколько лет. Вернулась женщина только для того, чтобы сдать девочку в детский дом. Татьяна рассказывает, что как-то с сыном Васей проезжала мимо приюта и решила проведать Сашу: «Она вышла вся грязная, ободранная. Кинулась ко мне: "Мамочка, возьми меня с собой, не отдавай!" И я ее просто взяла за руку и увезла».

Родной сын Сорокиных Вася болел с детства: ребенку дали первую группу инвалидности. Врачи объяснили: дело в генетике, и Сорокины решили, что родных детей у них больше не будет. Но от идеи большой семьи они не отказались и потому решили усыновить двух мальчиков.

Сорокины взяли отказников из городской больницы: главврач даже расплакалась, когда узнала, что малыши нашли семью. У обоих были тяжелые диагнозы: «волчья пасть» и «заячья губа». «Вместо рта — дыра, а нос рулетом свернут. Мы решили усыновить обоих. Психиатр, выдавая справки о здоровье, сказал, что мы ненормальные, потому что "умные так не поступают"», — вспоминали потом супруги.

Таня и Миша были первыми в Ростовской области, кто забрал детей-инвалидов. За 15 лет они сделали мальчикам 20 операций: помогала Сорокиным ведущий челюстно-лицевой хирург 20-й городской больницы Ростова-на-Дону Новосядлая Наталья Васильевна, которая взялась лечить детей бесплатно.

Она же спустя годы «подкинула» им еще одного сына: уговорила забрать семимесячного малыша с такими же проблемами. Врачи утверждали, что ребенок обречен на инвалидную коляску, а из-за дефектов речи ему диагностировали задержку психоречевого развития. Новосядлая была уверена: Сорокины смогут помочь ребенку. И не ошиблась: в новой семье мальчик научился ходить и нормально разговаривать.

Как только не попадали дети в семью Сорокиных! Как-то Татьяна поехала в Цимлянск навестить родственников, а вернулась с тремя ребятами. Увидела она их, когда малыши рылись в мусорном баке. Старший мальчик протянул сестре кость: «Держи, Ленка, поешь!» — и сердце Тани не выдержало. Выяснилось, что мать беспризорников посадили в тюрьму, а дети живут в больнице, из которой Сорокина их и забрала.

Еще двое — мальчик Женя и девочка Валя — жили на хуторе в заброшенном свинарнике. Перед купанием Таня попросила девочку снять гольфики. «Какие еще гольфики?» — удивилась Валя. Оказалось, что ее ноги просто покрыты слоем грязи. После первого мытья головы малышка набросилась на приемную мать с кулаками, требуя вернуть волосы: девочка так привыкла к свалявшимся сосулькам, что успела забыть, как выглядит нормальная прическа.

Бывали случаи и похуже: к Сорокиным, например, попал мальчик-маугли. Мать родила его в тюрьме, после выхода на свободу взяла сына с собой на уборку овощей, да там и бросила, получив первую зарплату. Мальчик прибился к собачьей стае, с которой скитался по полям. К Сорокиным он попал истощенным и почти не умеющим разговаривать, однако благодаря приемным родителям вскоре стал таким же, как сверстники.

1 февраля 1989 года семья Сорокиных одной из первых получила статус семейного детского дома. На тот момент Татьяна и Михаил воспитывали 13 детей — двух родных, пятерых усыновленных и шестерых приемных, которые не были оформлены и находились на личном содержании. Жили Сорокины в трехкомнатной квартире.

В начале 1990 года семья переехала в частный дом в поселке Рассвет, который Сорокины строили целых девять лет: днем на работе, вечером на стройке. «На тот момент у нас с Мишей было 23 ребенка, ждали с нетерпением, когда справим новоселье, — рассказывает Татьяна. — Как сейчас помню: детки-горошинки на саночках помогают перевозить вещи из пятиэтажки. Это случилось под Рождество — такое счастье для всех!»

Поначалу соседи отнеслись к Сорокиным с опаской: ходили слухи, что новые жильцы то ли бывшие алкоголики, то ли преступники, которые замаливают грехи. Но вскоре все привыкли: семья как семья, просто большая. Не оправдались и ожидания, что «детдомовские» будут куролесить: дети оказались воспитанными и дружелюбными.

О необычной семье начали писать газеты. Журналисты обещали: «Дадите интервью, вас заметят, появятся спонсоры!» Однако потянулись к семье Сорокиных не меценаты, а новые воспитанники.

Иногда доходило до смешного: как-то пришло письмо от учителя вспомогательной школы-интерната для детей-сирот Тверской области, который обвинил Таню и Мишу во лжи и меркантильности. Татьяна в ответ пригласила его в гости, а мужчина привез с собой 17 ребят — весь свой класс. Гости задержались на месяц вместо двух недель, а после выпуска из интерната пятеро бывших гостей приехали в Рассвет с чемоданами — больше идти им было некуда.

Как-то пришло письмо из Иркутска. «Будьте нашей мамой!» — просил мальчик Костя за себя и своих братьев. Татьяна сначала сомневалась: возраст уже не тот, куда ей еще троих мальчишек брать? Однако в конце концов отправилась в соцзащиту и еще год воевала с бюрократами за право усыновить детей.

Однажды написала женщина из Пскова: попросила на время забрать ее двух сыновей, чтобы их не отправили в детдом. Отказать Татьяна не смогла. Когда мать уезжала, то спросила: «Вы, наверное, меня осуждаете?» В ответ услышала: «Нет, девочка, я тебя просто жалею».

Всего Сорокины вырастили 82 детей. Как-то на школьном празднике до Татьяны донеслись чужие слова: «Таких замечательных и я взяла бы!» Сорокина ничего не ответила, но про себя усмехнулась: большинство детей, попавших в приемную семью, были проблемными. У одного ДЦП, у другого инвалидность из-за плохого зрения, у третьего заячья губа. Все поначалу врут и воруют, кто-то в кровать писается, по кому-то вши, как кони, скачут.

«Колю я взяла, так он до сих пор какается: поел — и в штаны. Пять раз в день мою его. Его поэтому и предыдущая приемная семья вернула — не выдержали. Из опеки мне позвонили: возьмете? А я никогда не отказываю», — рассказывает Татьяна.

Самым трудным периодом для Сорокиных стало начало 90-х: зарплату не платили, детей в семье было много, а государство не выдавало на них ни копейки. Михаил днем занимался извозом, Татьяна работала на огороде, ночью вдвоем подрабатывали, упаковывая прищепки, — так и выжили.

Потом стало полегче: появились выплаты на детей. Деньги от государства сразу же стали поводом обвинить Сорокиных в желании заработать на воспитанниках. Как-то, отговаривая жену взять еще троих отказников, Михаил сказал, что соседи и так клюют: мол, на детских пособиях богатеете! Жена парировала: «Я им сколько раз предлагала: возьмите сирот из детдома — разбогатеете и вы. Не берут же!»

А вот расходами семьи никто не интересовался, а они немалые. Только чтобы собрать 13 школьников к 1 сентября, в 2012 году семье понадобился почти миллион рублей. Один костюм стоит 3–4 тысячи, рубашка — минимум 600 рублей, а ведь еще нужны обувь, портфели, учебники, сотни тетрадок...

В 2013 году скончался Михаил. На похороны собралась толпа людей, дети несли гроб с приемным отцом на руках. Горевали все, а некоторые еще и боялись: вдруг, оставшись одна, Татьяна отправит их обратно в детдом? Но у Сорокиной, конечно, даже мысли такой не возникло.

В 2020 году в доме 69-летней Татьяны жили 15 подростков и взрослые дети, которые вернулись к матери или никогда не покидали ее из-за состояния здоровья.

«Живем спокойно, без ссор. Есть, конечно, "буйные" среди воспитанников. Один, например, во дворе подрался с парнем — тот назвал его мразью детдомовской. Дал сдачи, но силу не рассчитал. Сразу на учет поставили. Есть мальчики, которые отсидели уже после того, как ушли от нас: один за угон, другой — за кражу. Оба — взрослые мужчины за тридцать. Теперь снова со мной: куда им податься после тюрьмы?» — рассказывает Татьяна.

Всего в доме 280 метров: сначала было меньше, но семья его постоянно достраивала. Уборкой занимаются все: за каждым закреплены свои участки. На семейном совете каждый день решают, чем будут завтракать, обедать и ужинать. Готовит Татьяна вместе с детьми: если решили делать пюре, то каждый берет и чистит несколько картофелин. Закупки измеряются мешками и ящиками, только хлеба за раз берут 14 буханок. Есть и свое хозяйство: фруктовые деревья, огород, гуси, утки и куры.

Татьяна прилагает все усилия, чтобы дома детям было интереснее, чем на улице. Во дворе обустроили бассейн: женщина долго колебалась, но в конце концов решила потратить на него 60 тысяч: «Зато мои дети по чужим дворам не бегают, наоборот, все к нам идут, у нас тут вон сколько развлечений. Бассейн, лягушатник для малышей, качели». Купила Сорокина и два теннисных стола: удалось взять их по акции всего по шесть тысяч вместо 12. «У меня ж все дети хорошо играют в теннис, на соревнованиях выступают, им тренироваться нужно», — объясняет Татьяна.

Заботится Сорокина и о личной жизни своих детей. Например, она помогла найти жену своему второму сыну Василию: мужчина в 37 лет женился на девушке Даше, которая страдает эпилепсией из-за хронического алкоголизма родителей. Когда молодым выделили жилье почти в двух километрах от остановки, воевала с чиновниками тоже Татьяна: не почти же слепому сыну этим заниматься?

В июле этого года Татьяне исполнится 70 лет, но старой она себя не считает. «Какая из меня пенсионерка? Я молодая мама! Сил полно!» — смеется женщина. И призывает всех, кто может, приютить детей, у которых нет родительского дома.

Понравилась статья? Тогда почитай про россиянку, родившую 69 детей, семью из Книги рекордов России с 20 родными детьми и Мэри Энн Беван, которая согласилась считаться самой уродливой женщиной мира, чтобы прокормить сыновей и дочерей после смерти мужа.