Три Кузьмы

– Оксана, ты что?! Он же с Ольгой пришел, а стал ко мне подкатывать!
– У Ольги таких, как он, пруд пруди, а для тебя это был шанс! Замутила бы что-нибудь. Для разнообразия. Просидишь опять выходные с собакой. Крылова, тебе двадцать восемь лет, а ты одна, как пень, потому что мужиков по своему Кузе равняешь! А мужики не собаки. В них преданности нет, зато есть другие достоинства. Ладно, мне тоже домой пора...
Мобильник издал сладкий зевок и прерывисто запищал, оповещая, что связь с миром любителей тусовок прервана.
– Вот и чудно, — вздохнула Арина и потрепала дремавшую на диване собаку. — Пошли, Кузя, погуляем. Завтра будем спать до обеда.
Она сняла со стула джинсы.
– Слушай, мне лень переодеваться. Ты не против, если я пойду в этом платье? Кстати, оно тебе нравится? По-моему, ничего. Может самодостаточная женщина раз в год купить себе красивую вещь? Не рычи, на твоем рационе это не отразится.
Арина подошла к зеркалу и задумалась – стоил ли ее сегодняшний выход в свет таких затрат. В этот момент Кузя оказался рядом и, прихватив зубами подол, потянул его вниз.
– Что, думаешь, коротковато? А сколько мне осталось коленками светить? Не лезь в мою личную жизнь! Последнее китайское предупреждение: еще раз – и получишь по морде! -Арина ласково оттолкнула Кузю, надела куртку и открыла дверь. — Поводок не беру. Обещай вести себя прилично.
На улице было промозгло и ветрено. И зачем она согласилась пойти с Оксаной в незнакомую компанию? Может, со своими стало не так?.. А ведь они были классной командой! Оксана, Ленка, Серега... Шесть лет «с лейкой и с блокнотом» несли в массы вечное, доброе. Если честно, всякое несли. Вначале, когда печатные издания стали размножаться, как тараканы, было страшно – задавят. Потом появился азарт. Стали думать головой. Искали новые формы. Учились не прогибаться, а ускользать. И получилось. Тиражи росли, деньги капали. Квартирами обзавелись, машинами. Казалось бы, что еще нужно, живи да радуйся! Ан нет... Раньше за темы чуть не дрались, а теперь – кому бы спихнуть. Стали смываться с работы, пить стали как-то невесело.
Куражу нет, вздохнула Арина. И Пашки нет. Предатель. В столицу переметнулся. Звезда наша. Как же я тебя любила! Сколько слез пролила, страшно вспомнить. Три года прошло, а все равно... Но не развалилась без тебя газета. И я выжила. Спасибо ребятам и работе.
– Кузя, будь человеком! Делай уже свои дела и пошли спать!
В ту зиму, когда ушел Пашка, какая-то сволочь выкинула это лохматое чудище на улицу, и пес почему-то выбрал их двор. Не красавец, но умен и добронравен. В подъезде всегда найдется «добрая душа», чтобы дать пинка дворняге, и пес приноровился спать под ее, Арининой, машиной. Взять его к себе Арина долго не решалась. Во-первых, она целыми днями торчит на работе, а собака требует внимания. Во-вторых, в наследство от Паши ей достался самодовольный кот Кузя – он много ел и спал, на Арину, как и на весь мир, взирал свысока. Но когда ударили морозы, Арина привела собаку в дом. Кузя по-хозяйски обнюхал ее, брезгливо поморщился и ушел восвояси.
Звери мирно сосуществовали в небольшой квартире, практически не обращая друг на друга внимания. Пес быстро стал для Арины другом, радовался при ее появлении так, будто не видел целую вечность, и в его глазах она всегда видела понимание. Арине хотелось назвать его как-нибудь благородно, к примеру, Джеком или Грантом, но на эти клички пес реагировал недовольным ворчанием. Зато стоило ей позвать кота, как пес летел к ней со всех ног. Кузя так Кузя, решила Арина и выправила собаке паспорт на кошачье имя. Так и получилось, что в доме у нее стало два Кузи.
– Ну куда ты лезешь! Машина, Кузя!..

***
– Слава богу, живая! Зачем же кидаться под колеса? Я понимаю, жить надоело, бывает. Но можно найти какой-то гуманный способ, а не подставлять других, молодых и симпатичных! — Наклонившийся над ней мужчина, не выпуская ее руки, сел на бортик тротуара. — Ну и напугала же ты меня!
– Где моя собака? — Арина попыталась встать, но тут же сморщилась от боли. — Кузя!
– Ну вот, первая встреча – и сразу Кузя! А для посторонних я, между прочим, Кузьма Афанасьевич, доктор экономических наук. Ладно, учитывая, что мы только что избежали крупных неприятностей, будем считать знакомство близким. Переходим на «ты». Может, поцелуемся?
– Что-что?!
Кузьма Афанасьевич неуверенно пожал плечами:
– Ну если целоваться не хочешь, то скажи, как тебя зовут.
– Где моя собака?
– Да не было тут никакой собаки! Ты меня, знаешь, не пугай – я успел затормозить, машина тебя даже не коснулась. Нет, я не бедный и добрый, могу заплатить за лечение в качестве компенсации за моральный ущерб. Хотя кто кому ущерб нанес, еще надо разобраться!
Несмотря на боль в ноге, а главное, на то, что пропал Кузька, Арине вдруг стало весело. Она почему-то была уверена: теперь все будет хорошо. Что конкретно и почему теперь, она не знала. Но это неважно. С мыслями вообще туго, хотя, как утверждает это лохматое чудище, головой она не ударилась... Стоп! «Лохматое чудище» – из другой оперы, и этот тип коротко подстрижен. А почему у него такие знакомые глаза? Не может быть, чтобы еще у кого-то был такой взгляд – лукавый и понимающий, как у Кузи... Бред какой-то.
– Мне надо найти собаку.
Кузьма Афанасьевич недовольно поморщился:
– Слушай, давай завтра. Ты сейчас не ходок, и у меня сил нет сайгачить по улицам, тезку искать. Тебя, так и быть, доведу до дома. Поднимайся, а то застудишь все на свете. Ишь нарядилась, и чем вы, девчонки, только думаете!
Арина усмехнулась – прямо бабушкин монолог, слово в слово. Опираясь о бампер, она попыталась встать, но тут же пошатнулась – и очутилась в его объятиях. От его запаха, почему-то такого знакомого, голова закружилась еще сильней. Но она демонстративно отвернулась.
– Вызвать бы сейчас гаишников...
– Да зачем они нам? Хотя за руль мне сегодня и правда лучше не садиться. Нельзя испытывать судьбу. Уговорила, остаюсь ночевать.
От возмущения у Арины перехватило дыхание.
– Хорошая мысль. Дома муж, он тебя и уложит, и колыбельную споет.
– Ни один мужик, даже в пьяном угаре, не отпустил бы тебя ночью в таком виде. Так что не свисти, этот атрибут успеха и благополучия у тебя отсутствует.
Арина ехидно улыбнулась:
– Какие мы проницательные... Да, я живу одна, и лишних спальных мест у меня нет.
– Это ничего. Одеяло у собачки есть? Вот и постелешь, я не капризный. И долго мы будем так стоять? Да что это ты в меня вцепилась! Мне, конечно, приятно, но давай лучше дома.
Арина попыталась высвободиться из его объятий, но Кузьма подхватил ее на руки.
– Указывай путь, Ариадна!
– Ах, мы еще и мифологию знаем? Но с утра меня Ариной звали. Ответной речи не надо, я уже поняла, что тебе приятно познакомиться. — Она похлопала его по плечу. — Береги силы, Кузьма Афанасич! Я не модель, а нам еще за угол. Седьмой этаж. И лифт не работает.
Кузьма замедлил шаг.
– Насчет лифта – шутка! Кстати, тебе какие женщины нравятся – полные или худые?
– Не поверишь – молчаливые!
Арина улыбнулась и обняла его покрепче за шею. Господи, хорошо-то как...

***
– Гость на полу валяется, тебе не стыдно? Тут дует. Схвачу воспаление легких и умру молодым. А я еще нужен детям!
– И сколько у нас?
– Надеюсь, будет не меньше трех. Ты тоже пока не мать-героиня?
Арина нахмурилась. Это был самый больной вопрос. Когда ушел предатель Паша, она решила не оставлять ребенка. Было сильное осложнение. И теперь, по прогнозу светила гинекологии профессора Кривцова, у нее был один шанс из ста.
Кузьма подергал одеяло:
– Эй, ты чего? Я что-то не то ляпнул? Ну извини.
– Ладно, бери подушку и одеяло, давай на диван. Только не вздумай приставать!
– Больно нужно! — Кузьма быстро устроился на свободном месте. — Я не переношу сквозняков. А это животное, — он разглядывал развалившегося кота, — обязательно должно спать с нами? Не переношу котов.
– Обязательно. Это Кузькино законное место. А кому не нравится, может вернуться на пол.
– Как! Этот – тоже Кузя? Что-то нас тут многовато...
Повернувшись спиной к Арине, он как бы нечаянно спихнул кота на пол и тут же старательно засопел.

***
– Крылова, ты три года жила, как в монастыре, а тут чужого мужика к себе притащила! Ты, часом, не того? — Оксана покрутила пальцем у виска.
После работы Оксана затащила подругу в кафе, чтобы выяснить, почему у Аришки, которая стойко встречала любые удары судьбы, второй день глаза на мокром месте. Еще в понедельник редакция купалась в лучах исходившего от Арины счастья, а во вторник та явилась чернее тучи. Вывести ее из прострации не могли ни текущие проблемы, ни обсуждение предстоящих выборов, ни циничные комментарии городских событий, которые редакция «причесывала» и к пятнице выдавала в виде заметок и очерков.
Из сумбурных объяснений Оксана поняла, что пропал Кузя, и вначале все списала на эту пропажу. Однако женская интуиция подсказывала, что дело тут не в собаке и что с Крыловой явно произошло нечто из ряда вон. Вот уже полчаса она завороженно слушала подругу: все, что та рассказывала, казалось полным бредом, но Оксана не сомневалась – Арина говорит правду. И от этой правды голова шла кругом!
– Оксан, я не чужого «притащила», это близкий... близкое мне...
– Что-то ты мудришь. О чем ты?
– Можешь считать меня ненормальной, но у него Кузькины глаза. И абсолютно идентичная манера наклонять голову...
– А высовывать язык и прерывисто дышать?
– От него даже пахло, как от Кузи, — будто не слыша ее, продолжала Арина.
– Псиной?!
– Теплом и покоем!
Оксана участливо вздохнула, но не смогла удержаться от вопроса:
– Но как ты, с твоими-то принципами, пустила его в постель?!
– Я бы его оттуда и не выпускала! Увидела, как он свернулся калачиком, чего-то там бормочет, такой... беззащитный... А когда ткнулся мне в шею, захотелось прижаться и целовать... Даже в глазах потемнело. Мысль только одна – лишь бы это был не сон! Мы будто долго не виделись и наконец встретились. Не могли друг на друга наглядеться. То я рассказывала, то он. И все очень важно. А потом опять не было сил... А потом лопали бутерброды и опять говорили...
У Арины на глаза снова навернулись слезы.
– Знаешь, даже если я его больше не увижу, мне теперь есть чем жить.
– Господи, да что случилось-то? Вы что, поругались?
– Нет. Он утром в понедельник уехал. Собирались вечером поужинать... а он не вернулся. А во вторник перед работой я под машиной, — Арина всхлипнула, — нашла Кузю-второго...

***
Закрыв за собой Аринину дверь, Кузьма облокотился о стенку и замер. Он не хотел уходить! Он не мог представить, что через час встретится с коллегами, будет отвечать на звонки, чем-то руководить. Все это показалось ему нелепым. Теперь вся жизнь заключалась в глазах этой женщины. Он не смог бы сказать точно, какого они цвета: в них ежесекундно отражалось малейшее ее движение, каждая мысль. Там, на улице, ночью, когда она посмотрела на него, он сел прямо на тротуар. Как она живет с таким открытым взглядом? Она же абсолютно уязвима! Ее же надо защищать, беречь – от любого, кто посмеет ее обидеть! Он тогда нес какую-то несусветную чушь, лишь бы держать ее ладошку в руке. Он испугался, что она встанет и уйдет. А он ждал ее столько лет!
Кузьма усмехнулся, вспомнив круговую оборону, которую держал все эти годы. Нет, он не святой, в его жизни случались женщины. Но они появлялись и исчезали как-то незаметно, не оставляя в душе следа. Его это огорчало или забавляло. Но совесть не мучила. Когда его «завоевывали» неординарные женщины, это льстило. Не больше.
Он знал точно: любовь нельзя завоевать. За красоту, за ум, за добрые поступки можно только уважать, а на любовь не влияют ни внешность, ни возраст, ни социальный статус. Она возникает сама, вдруг. Когда встречаются два человека, рожденные друг для друга. Кузьма привык во всем искать доказательства, но в существование своей второй половины верил просто так, как дети верят в Деда Мороза. Впервые увидев Арину, он понял, что его теория доказана.

***
Едва Кузьма переступил порог своего кабинета, к нему влетел начальник коммерческого отдела Степашин.
– Афанасич, где ты пропадаешь? Мы все телефоны оборвали, ты везде вне зоны. Тут такое творится! Англичане разрывают контракт, пахнет банкротством.
Кузьма поморщился:
– Я предупреждал шефа, нужно было сразу лететь в Лондон, разбираться на месте. Он все думал. Мыслитель! А теперь я не знаю, что можно сделать.
– Это твой проект, тебе и карты в руки! Аналитики уже там, шеф вылетел ночью. У тебя самолет через два часа. Вася завезет тебя за вещами – и в аэропорт.
Кузьма задумался. Без этого контракта их фирма действительно рискует прекратить существование, и только он может исправить ситуацию – у него все экономические выкладки. Англичанам не стоит делать резких движений, это и для них может плохо кончиться, и он знал, как это доказать. К тому же с президентом корпорации Сэмом Блэктоном они не просто деловые партнеры, а единомышленники, почти друзья. Он мог бы убедить Сэма, а тот, в свою очередь, повлиять на решение совета директоров. Нужно лететь. А как же Ариша? Кузьма вдруг с ужасом понял, что за эти два дня узнал все, кроме ее телефона.
– Степашин, у меня к тебе просьба. Я напишу тебе адрес, не в службу, а в дружбу, заскочи по нему после работы. Там живет Арина Крылова, передай, что я срочно улетел в командировку, что все остается в силе, что я... Ладно, остальное я скажу сам при встрече.
В среду ситуация благополучно разрешилась, но, чтобы оформить дополнительные документы во избежание рецидива, потребовалось еще два дня. Проводив шефа и ребят из аналитического отдела на самолет, Кузьма позвонил своему заместителю.
– Андрюха, наши прилетают в 17 часов. Встречайте. Слушай, я не могу дозвониться Степашину. Спроси, он выполнил мою просьбу?
Через пять минут Степашин судорожно шарил по карманам.
– Черт, куда я задевал эту бумажку? С этим авралом все из головы вылетело! Андрюха, ты не знаешь, кто такая эта Арина? У Кузьмы было в последнее время что-то серьезное?
– У Кузьмы? Серьезное? Издеваешься, что ли?
– Ну тогда я еще, может, поживу. Потому что адрес, по которому я должен был сообщить о его отъезде, я, кажется, потерял...

***
Пятница в редакции не напрасно называлась черной: когда верстался номер, засиживаться приходилось за полночь. И в этот раз Арина возвращалась домой уже во втором часу. Едва войдя в подъезд, она услышала надрывный Кузькин лай. Что это его так разбирает, опять соседи будут возмущаться, что им спать не дают!
Двери лифта открылись на седьмом этаже, и она замерла, не в силах сделать ни шагу. На коврике перед ее дверью, закрыв глаза, сидел с мечтательной улыбкой на лице Кузьма-третий.

***
– Оксана! Але! Шанс, который дал профессор Кривцов, – мой! Шестнадцать недель. УЗИ показало, что это мальчик!
– И я, кажется, знаю, как его будут звать!
Марина Руденко

ОТ РЕДАКЦИИ
На конкурс рассказа «Проба пера» принимаются истории любви – сегодняшние, с необычными поворотами сюжета, с главной героиней, похожей на нашу читательницу,и ее непременной победой. Объемом в 10-15 страниц (по 1,5 тыс. знаков) и нигде прежде, включая Интернет, не публиковавшиеся. У нас действует общепринятое
правило: тексты не возвращаются и не рецензируются, написанные от руки не рассматриваются. С авторами, чьи сочинения принимаются к публикации, мы связываемся сами – не раньше чем через две недели после получения. Направлять рассказы можно и обычной почтой, и электронной – на адрес: proba-pera@imedia.ru