«В голове вертелась мысль, что лучше бы она с родителями разбилась в той аварии»: отрывок из книги Сергея Верескова

– Смело обращайся, если чего-то захочешь – ну, воду там или кофе со сливками, – она поправила выбившуюся челку. – Если станет плохо, тоже говори. Хоть позову кого-нибудь на помощь.

Дима посмотрел на нее в полусне и слабо улыбнулся. Ей вдруг захотелось провести рукой по его волосам, но она сдержалась, подумав, что это будет чересчур. Отойдя от кровати, она села в кресло и стала осматривать комнату. Было видно, что Дима здесь недавно, – все имело необжитой вид: рюкзак с вещами стоял у пустого раскрытого шкафа, на столе не было никаких мелочей вроде блокнота, жвачки или еще какой-нибудь ерунды.

Кресло оказалось на удивление удобным, и через несколько минут на Лизу стала наваливаться дремота – утренний обряд как будто вытянул из нее энергию. Она откинулась на спинку, съехав пониже, лениво потянулась. На пару секунд закрыла глаза, а когда открыла, то увидела перед собой два автомобильных кресла. Она поняла, что сидит в машине на заднем сидении, а впереди двое – мужчина и женщина. Внутри все сжалось, заныло сердце. Она знала, что это ее родители. Они о чем-то говорили – поворачивались друг к другу, двигали губами, – но беззвучно, как в немом кино.

За окнами было темно, мелькали фонари. Авария, в которой они погибли, случилась в разгар зимы, и Лиза часто думала о том, как быстро окоченели их тела на холоде. Период, когда она занималась похоронами, Лиза вспоминала редко – не потому даже, что ей было мучительно думать об этом, а потому, что толком и вспоминать было нечего. Дни смазывались, превращаясь в неразличимый поток времени.

– Господи, мы точно опоздаем к Наташе, – вдруг посреди тишины послышался голос мамы. – Обгони эту черепаху, а то плестись будем вечность.

У Лизы перехватило дыхание. Она хотела закричать: нет, умоляю, не надо! Она хотела выхватить руль из рук отца, чтобы не дать случиться тому, что должно было случиться, но тело не слушалось. Машина пошла на обгон, и в этот момент она увидела через лобовое стекло, как на огромной скорости на них несется белый грузовик, похожий на лавину. Послышался лязг, выворачивающий душу наизнанку, она почувствовала, как автомобиль сминается от удара, приподнимаясь всем корпусом.

Этот сон она видела не в первый раз. Лизе и раньше снилось, что в тот день она поехала с ними, что сидела на заднем сиденье. Она ненавидела эти сны. После них она просыпалась разбитой, мучилась от одиночества, сиротства, все валилось из рук. В голове постоянно вертелась мысль, что лучше бы она и правда была тогда с родителями, разбилась в той же аварии.

Она сидела на заднем сиденье, как всегда оглушенная случившимся. Обычно на этом сон обрывался, но не сейчас. Лиза посмотрела в окно – никаких фонарей, никаких домов. Только поле с пожухлой травой. Пасмурное утро. Она отстегнула ремень безопасности и медленно выбралась из машины.

В поле царила тишина, до Лизы не доносилось ни звука – она слышала собственное дыхание, слышала, как под ногами мягко шуршит трава. Сделав несколько шагов, она оглянулась, но машины не увидела, словно той и не было никогда. Ее охватил страх, показалось, что за ней кто-то следит, смотрит во все глаза. Она быстро пошла вперед, туда, где вдалеке виднелся лес. С каждым шагом земля становилась мягче, постепенно превращаясь в жижу. Она подумала вернуться, но позади оказался только плотный туман, за которым нельзя было ничего разглядеть.

Сделав еще несколько шагов, она совсем увязла в болоте и, не удержав равновесия, упала, выставив руки вперед. Под пальцами она почувствовала что-то твердое, обернутое в скользкую ткань. Вцепившись в нее, она изо всех сил потянула невидимый груз на поверхность. Сперва из хлюпающей жижи показалось грязная футболка, затем – лицо Димы.

Он открыл глаза и закричал.

От испуга Лиза проснулась, и увидела, что Дима мечется в кровати. Еще плохо соображая, она подошла к нему и взяла за руку. Сжала ее в ладонях.

– Эй, эй, все в порядке. Все в порядке, все хорошо. Это Лиза. Не бойся, ты в безопасности, – она постаралась улыбнуться ему, когда он открыл глаза, и непонимающим взглядом уставился на нее.

– Я так больше не могу, – прошептал он через несколько секунд и закрыл лицо руками. – Мне надо уйти. Мне надо уйти.