«Муж просил заразить его»: 5 историй женщин, чьи партнеры узнали, что у них ВИЧ

Благодаря современной антиретровирусной терапии тысячи людей, инфицированных ВИЧ, живут обычной жизнью, ведь при соблюдении минимальных требований они абсолютно безопасны для окружающих.

К сожалению, общество недостаточно информировано о возможностях терапии, поэтому стигма может преследовать людей с ВИЧ повсюду: от очередей в больницах до отношений с самыми близкими. В этом материале мы собрали истории девушек (Прим. ред.: имена всех героев изменены с их согласия), которые признались партнерам в положительном статусе, а также попросили психолога прокомментировать их реакцию.

Я дважды была замужем, и мой первый муж был здоров. О том, что у меня ВИЧ, я узнала во время беременности, около 20 лет назад. Это было совсем другое время, терапии толком не было, информированность о болезни была минимальная.

Когда я сообщила супругу о том, что у меня обнаружили ВИЧ, он сказал, что ему абсолютно всё равно, и больше мы к этой теме не возвращались, хотя жили вместе еще несколько лет. К слову, он и сейчас здоров.

А вот со вторым мужем получилось интереснее. Мы полгода общались, но я ему ничего не говорила, потому что мне было страшно. В какой-то момент решила, что дальше так продолжаться не может, и написала ему сообщение, где призналась, что у меня ВИЧ. Он сразу же стал мне звонить, но я не брала трубку, потому что переживала, что его реакция сделает мне больно. Тогда он написал мне сам: «Да не бойся ты, возьми трубку, у меня тоже ВИЧ!»

Как выяснилось впоследствии, ему рассказали обо мне еще до того, как мы познакомились. Он практически ни с кем это не обсуждал ранее, кроме своих друзей, у которых тогда жил. Они отнеслись к новости с пониманием, были готовы и дальше жить одной компанией, но мой супруг решил съехать, так как сам переживал за их безопасность. Только потом он изучил тему подробнее и понял, что терапия позволяет блокировать вирус и ВИЧ не передается при бытовом контакте или рукопожатиях. В общем, яркий пример самостигматизации!

Затем он переехал в другой город, узнал обо мне, стал общаться и, по его словам, проникся ко мне уважением еще больше, когда я рассказала о ВИЧ. С тех пор мы вместе.

«Рассказывать о ВИЧ страшно, это риск быть отвергнутой, во-первых, а во-вторых, страх, что в случае размолвок партнер может использовать информацию о положительном статусе девушки для шантажа. В моей практике были случаи, когда после развода мужчина пытался отобрать детей у ВИЧ-положительной супруги только на основании ее диагноза, оскорблял ее и настаивал на недееспособности женщины. Довериться — это риск, но Ольга пошла на него, что говорит о ее большой внутренней силе.

Хочу отметить, что у ее второго мужа тоже оказался вирус иммунодефицита. Это еще одно напоминание для всех нас, что инфицированных людей много, и большинство из них могут даже не подозревать о своем диагнозе. Обязательно нужно предохраняться с новыми половыми партнерами и предлагать им провериться на инфекции — в случае если дело идет к серьезным отношениям».

У меня не было опыта, чтобы отношения начинались сразу с места в карьер, — это не совсем мой формат, поэтому еще на этапе дружеских отношений я всегда предупреждала о своем статусе. Благодаря этому я не успевала привязаться к человеку по-настоящему и в первую очередь проверяла реакцию, конечно.Обычно люди реагируют нормально. Мне повезло в этом смысле, но так было не всегда. Когда мне было 18 или 19 лет, я встречалась с парнем. Он ушел в армию, причем я узнала об этом от его мамы, почему-то сам он не удосужился сообщить. Так как служить он ушел при довольно странных обстоятельствах, я не считала себя связанной какими-то обязательствами и из армии его не ждала. А вот он возомнил обратное, хотя за время службы мы ни разу не списывались и не созванивались.

Самым неприятным в итоге оказалось то, что мне пришлось звонить друзьям и просить их «выкупить» меня из ресторана: горе-ухажер скрылся так быстро, что даже не подумал о том, чтобы оплатить счет.

«Молодой человек из этой истории относился к девушке не как к субъекту, а как к объекту. Он не видел в Марии личности, внутри его семейной системы явно не было принято обращать внимание на внутренний мир домочадцев, поэтому и у него не сформировалось этого навыка. У него есть привычный паттерн поведения: создавать отношения как объектные. Как это можно проследить? Он ушел в армию, ничего не сообщив девушке, не связывался во время службы, но при этом решил, что девушка должна его дождаться. В таких отношениях девушка мужчинам обычно нужна как функция: покормить, постирать, родить и воспитать детей — обслужить его интересы, а ее хобби и желания его не интересуют. Вот и здесь парень сбежал, даже не попытавшись разобраться, хотя бы для своего же спокойствия, в теме.

Люди, которые принимают антиретровирусную терапию (АРТ) и имеют неопределяемую вирусную нагрузку, абсолютно безопасны для своих половых партнеров. Про бытовой контакт даже не говорю, так как ВИЧ передается только через кровь, половые жидкости и грудное молоко. Но терапия позволяет людям строить отношения с ВИЧ-отрицательными партнерами без риска их инфицировать, вместе рожать здоровых детей. К слову, здоровые дети рождаются, даже если оба партнера инфицированы, но проходят терапию».

Читай также: «Сама умрешь, он умрет мучительной смертью»: как растить ребенка с ВИЧ в России

С мужем я познакомилась в реабилитационном центре в Москве в 2008 году. У нас обоих была зависимость от опиоидных наркотиков. Мы поженились, в 2009 году я впервые забеременела, сдала иммуноферментный анализ (ИФА), и он показал, что у меня ВИЧ. Врачи меня успокоили, объяснили, что такое бывает у беременных, и отправили на пересдачу, чтобы я сделала более развернутый анализ, он называется иммуноблот. Он оказался отрицательным, и вплоть до 2021 года я жила спокойно.В 2021 году я снова сдала тесты, и всё указало на то, что я инфицирована ВИЧ. Врачи отправили на обследование супруга, но у него ничего не обнаружили. Несмотря на то что у меня небольшое количество вируса в крови, я всё равно попросила терапию, тем более что она меня не обременяет: я принимаю несколько таблеток один раз в день. В целом это хороший вариант, многие вынуждены принимать лекарства несколько раз в день. Но, конечно, было бы здорово перейти на одну таблетку в день. Меньше таблеток — меньше шансов, что что-то забудешь или перепутаешь.

Мне кажется, что, после того как я узнала о диагнозе, жизнь изменилась в лучшую сторону: если раньше мы могли ругаться с мужем из-за бытовых вопросов, то сейчас он стал относиться ко мне более трепетно, мы почти не ссоримся. У нас будто новый виток отношений. Мы стали еще ближе, и я чувствую, что меня по-настоящему любят.

«Очень важно, что девушка задумалась о терапии, чтобы не инфицировать партнера, даже несмотря на то, что назначений от врача не было. Это говорит о высоком уровне ее внутренней осознанности.

Что касается реакции супруга, то людям вообще свойственно оценивать что-то по достоинству, когда они осознают, что могут это потерять. Муж Натальи стал трепетнее относиться к ней после того, как она сообщила о своем статусе. А его реакция, в свою очередь, помогла Наталье принять новость о том, что она ВИЧ-инфицирована: благодаря его поддержке ей было проще пройти стадию отрицания, которую проходят все, кто так или иначе узнает о сложностях, связанных со здоровьем».

Я инфицировалась от мужа и узнала о своем статусе во время беременности, когда сдавала анализы. Было страшно, но я не ушла, родила ребенка. Несмотря на это, наши отношения не заладились, и мы развелись.

Через какое-то время в интернете я познакомилась с парнем. Всё было хорошо, но я боялась признаться ему в том, что у меня ВИЧ. Когда дело дошло до секса, он решил не предохраняться, и мне пришлось сообщить ему о том, что у меня вирус. Он тут же вышел из комнаты. Но минут через десять вернулся.

Он объяснил, что его не пугают мои слова. Мы продолжили жить вместе, стали планировать беременность, а потом, когда я уже была в положении, он начал сомневаться. Ему казалось, что может родиться инфицированный ребенок, хотя я принимала антиретровирусную терапию, благодаря которой у меня в крови максимально снижено количество клеток вируса и малыш не может родиться с ВИЧ. Никакие уговоры не помогали: он отправился за советами к друзьям, а те, естественно, не особенно разбирались в теме и принялись его отговаривать от отношений со мной.

Когда я была на 16-й неделе беременности, он ушел, объявив, что так не может: ему страшно, а пользоваться презервативом он не готов. Сейчас малышке четыре года, отец исправно платит алименты и поддерживает с ней общение. У нас тоже хорошие отношения: после расставания некоторое время даже была интимная близость, которой он почему-то не испугался, но уже без отношений. Что касается меня, то сейчас я живу с мужчиной, у которого тоже положительный статус.

«Очень распространенная ситуация, когда женщина инфицируется от супруга и узнает об этом во время беременности. Понятно, почему она сразу не ушла: будущая мама ощущает себя максимально беззащитной и нуждается в поддержке. Но простить человека, который наградил вас вирусом, практически невозможно. В моей практике были случаи, когда приходили люди с темой прощения. Как правило, им не удается научиться снова доверять человеку, который уже один раз предал.

Что касается второй части рассказа: Надежда знакомится в интернете с парнем, который ушел после новости о ВИЧ, заявив, что не готов предохраняться, но возвращался к ней за сексуальными отношениями, то это тоже встречается довольно часто. Здесь нет страха самого мужчины по отношению к девушке. Он ее принял, но ее не приняли его друзья, то есть девушка ему менее ценна, чем мнение приятелей. И здесь тоже речь идет об объектных отношениях: его тянет к девушке, он хороший папа, платит алименты, но он не готов к тому, что общество может его осудить за связь с ВИЧ-инфицированной».

У меня уже 22 года как положительный статус. За это время, конечно, много разных историй накопилось. Например, из недавнего: начала общаться с мужчиной, он ухаживал за мной, говорил о своей симпатии. Я не знала, как ему сообщить о том, что у меня ВИЧ, и решила посоветоваться со своим гинекологом. Она рекомендовала сводить его на экскурсию в Спид-центр или сказать, что у меня не ВИЧ, а гепатит. Мне, конечно, эта идея показалась сомнительной: как-то странно звать человека, с которым еще не успели сблизиться, в такое место, а уж тем более подменять одно заболевание другим.

Я ему возразила, что нет никаких гарантий, что женщины, с которыми он общался до этого, были с ним честны: далеко не каждая решится честно рассказать о том, что с ее здоровьем что-то не в порядке, тем более если не знает, как на это отреагирует партнер. Я знаю случаи, когда мужчины годами жили с девушками, которые состояли на учете, а выяснялось всё случайно. В общем, мы прекратили общаться.

Через некоторое время я познакомилась с другим человеком и в первый же вечер, когда мы поехали пить кофе, всё ему рассказала. Он нормально отнесся к моему рассказу, почитал о вирусе в интернете и сказал, что всё в порядке. Мы вообще очень хорошо чувствуем друг друга эмоционально, но после моего признания уже неделю не виделись, пока общаемся на расстоянии. Не совсем понимаю, чего от него ждать дальше, но мне интересно.

«Мне показался странным совет гинеколога сходить в Спид-центр, ведь предложить такое человеку, с которым вы едва знакомы, практически нереально. Всё равно о статусе обычно сообщают тет-а-тет, а уже после вместе идут в поддерживающую группу, где партнеру помогут принять статус.

Обратите внимание на заявление мужчины о том, что у него всегда были отношения с девушками с чистыми анализами. Мы вновь возвращаемся к объектным отношениям, где важна «чистота» анализов, а не сама девушка. Во время чтения лекций я интересовалась у аудитории, кто хоть раз занимался незащищенным сексом. Руки поднимали все. Если мужчина во время секса не готов использовать презерватив, вполне вероятно, что у него могут быть какие-то инфекции, тем более ВИЧ. В таком случае сложно говорить о чистоте.

Здорово, что девушке удалось найти другого человека, и здорово, что она по-прежнему достаточно смелая, чтобы не скрывать свой статус, а сразу сообщать о нем. Это нормально, когда мужчина берет время на то, чтобы переварить информацию, поэтому неделя или даже месяц молчания — это нормально, вам не нужно переживать. У всех свой темп принятия информации, ему потребуется время, чтобы изучить вопрос, свыкнуться со статусом».

Фото: Getty Images