В сперме не было ни одного сперматозоида: как я перенесла неудачную попытку ЭКО

У нас не получается зачать ребенка, потому что есть проблемы у мужа. Начну с того, как мы планировали беременность через год после свадьбы. К слову, я вышла замуж достаточно поздно – в 30 лет. Сейчас идет третий год, как мы пытаемся завести ребенка. Спустя год попыток я начала понимать: что-то не в порядке.

Я подписана на многих врачей, гинекологов, репродуктологов. Когда год нашего планирования прошел, я заподозрила неладное. Врачи считают, что через год безуспешных попыток нужно искать причину и разбираться. Тем более возраст в репродукции играет важную роль, так как мне и моему мужу не по 20 лет. Чем раньше найдётся причина ненаступления беременности, тем быстрее начнутся попытки решить эту проблему. На решение проблемы могут уйти годы.

Я пошла к своему врачу-гинекологу, и мы выяснили, что со мной всё в порядке. Врач посоветовала моему мужу сдать спермограмму, пока я также проходила дополнительные обследования. Когда он это сделал, в этот же вечер позвонили из лаборатории и сообщили, что в сперме нет ни одного сперматозоида. Наш мир просто рухнул одномоментно, и жизнь разделилась на до и после. Мы не понимали, что нам делать.

Муж был в шоковом состоянии. Это оказался очень сложный период жизни. Его мне помог пережить чат для планирующих беременность репродуктолога Марии Хуторской. Там было около 15–20 девушек, столкнувшихся с подобными проблемами, и я поняла, что не одна такая. Очень важно понять, что ты не одна. Когда сталкиваешься с проблемой, то думаешь, что вы такие несчастные и вашу проблему никто не решит. Начинается какая-то паника, депрессия, потому что все вокруг счастливые: подруги беременные, родственники с детьми. Мои близкие подруги друг за другом рожали детей. Я это видела, и мне тоже хотелось стать мамой, тем более мы уже женаты достаточно долгое время и хотели детей. Но я поняла, что истории у всех разные. В тот момент Мария очень помогла, разъяснила, какие принять меры и к какому врачу пойти. Если раньше я вообще мало разбиралась в данной теме, то, читая истории других девушек из чата, я начала многое понимать о своем здоровье, проблеме мужа и о том, что с этим можно сделать.

Было тяжело осознать, что без ЭКО мы не сможем стать родителями, пугали сама процедура, неизвестность. Существуют стереотипы, что ЭКО – это большая нагрузка на организм, это гормоны, это рак. Сложно и было принять, что мы не сможем сами зачать ребенка. Всё осложнилось еще тем, что мы это узнали в период ограничений после карантина в мае 2020 года, когда почти все медицинские учреждения были закрыты, даже сдать анализ было проблематично. Тогда я начала искать врачей через интернет, брать консультации. Так я нашла клинику в Москве и смогла связаться с врачом-андрологом, который дал нам перечень необходимых анализов при азооспермии. Азооспермия – это диагноз бесплодия, при котором в эякуляте отсутствуют сперматозоиды. Вылечить его нельзя, но забеременеть с ним можно – в некоторых случаях. Нужно оперативное вмешательство: из яичка хирургическим путем извлекаются сперматозоиды. Потом мои яйцеклетки, полученные при пункции, после стимуляции в ЭКО, оплодотворяют полученными сперматозоидами.

Чтобы понять, возможно ли это провести, нужно было сдать анализы на генетику и на гормоны. По результатам анализа оказалось, что провести такую операцию можно. Нам нужна была клиника, где делают операцию Micro-TESE (извлечение сперматозоидов из ткани яичка). Было необходимо, чтобы и ЭКО, и эту операцию делали в одной клинике – так можно было бы сделать всё одновременно, без заморозки материала. Если замораживать сперматозоиды, то они потом могут просто не разморозиться, особенно полученные из яичка, они очень слабые. И когда мы нашли клинику, да еще в соседнем регионе, где делают такую операцию, то обрадовались, что вопрос решен. Наверное, самым сложным из всей этой истории ЭКО был поиск клиники и врача, потому что мы не знали, где и что искать.

В мае мы узнали, что у нас проблема, а в августе я уже консультировалась у репродуктолога. В сентябре мы приехали в клинику, по моему здоровью мы уже готовы были вступать в протокол, но андролог нас остановил. Велел мужу пропить витамины, подготовиться к операции, не употреблять алкоголь, чтобы получить хорошие по качеству сперматозоиды. В итоге мы вступили в протокол в ноябре. Морально это был очень сложный момент, поскольку у нас была программа по ОМС и для подстраховки при нашем мужском факторе необходимо было выбрать донора спермы. Мы до последнего не знали, найдут ли в нашем случае при операции сперматозоиды. Шансы были, но гарантии никто не давал.

На старте программы ЭКО идет стимуляция гормонами, со 2-го – 3-го дня цикла начинают колоть гормоны подкожно, это делаешь самостоятельно. Зрелище, конечно, не для слабонервных, но ко всему привыкаешь. От этих препаратов начинают расти фолликулы. Если в обычной жизни без гормональной терапии у женщины зреет один фолликул, затем происходит овуляция и оплодотворение, либо оплодотворение не происходит и начинается менструация, то, когда колют эти препараты при ЭКО, растут фолликулы все, которые есть. Я колю этот препарат, они у меня растут и дозревают. Если, например, какие-то фолликулы затормозили свой рост или, наоборот, опережают, нужно препараты подбирать, чтобы это все было более-менее синхронно. Когда они уже подрастают до размера овуляции, 18-20 мм, колют препарат, который вызывает овуляцию. Данный препарат нужно вводить за 36 часов до пункции в строго определенное время. Вот, например, я в 10 вечера уколола, прошло 36 часов, и в 10 утра через день у меня была пункция. В операционную ведут, там наркоз легкий внутривенный, и достают эти фолликулы при помощи УЗИ аппаратом с иголочкой, буквально минут 20 это происходит.

Обычно при ЭКО, когда у мужчины есть свои сперматозоиды, он просто сдает сперму. Я точно не знаю, но кажется, это происходит за час до пункции. Когда при пункции у женщины достают фолликулы, их отдают эмбриологам, они ищут яйцеклетки, потом оплодотворяют сперматозоидами. Всё это происходит в один день. Так как у нас случай был не совсем обычный, после моей пункции на операцию повели мужа. Его прооперировали, у него достали сперматозоиды и потом оплодотворили мои яйцеклетки. Во время операции ко мне в палату зашла репродуктолог и обрадовала меня, сообщив, что сперматозоиды нашли. Я тогда расплакалась, на меня глядя заплакала и она, это был очень эмоциональный момент. Наверное, самый счастливый день в нашей семейной жизни.

Дальше нужно было ждать: я общалась с репродуктологом, она узнавала всю информацию у эмбриологов и сообщала нам. Три из получившихся эмбрионов мы захотели проверить на ПГТ (предимплантационное генетическое тестирование). Если у женщины происходит замершая беременность, то чаще всего это случается из-за хромосомных аномалий эмбриона. Я хотела перестраховаться, чтобы в этом плане не делать лишние переносы, это поездки, деньги, нервы, ожидание. Проверка длится примерно месяц. Если эмбрион здоровый, он рекомендован к переносу. Если он нездоровый, то есть обнаружены поломки хромосом, мозаичные поломки, лишние хромосомы или какой-то хромосомы не хватает, это можно выявить при анализе. Если эмбрион к переносу не пригоден, его просто уничтожают, потому что он не принесет беременность либо она прервется. У нас все проверенные эмбрионы оказались здоровыми.

Во время ПГТ можно узнать пол эмбриона, но выбирать пол для переноса нельзя. Это допустимо только в том случае, если в семейной паре есть какое-то генетическое наследственное заболевание, которое передается по мужской, например, линии.

Решение, наверное, принимается не только по генетическому тестированию, есть же еще и морфология у каждого эмбриона. Какой получше, того в первую очередь и перенесут. Это очень интересно, там есть свои характеристики, есть эмбрионы-«отличники», есть эмбрионы-«хорошисты», есть эмбрионы «удовлетворительные». Например, вот у нас три эмбриона, которые мы отправили на проверку, 5АА, это отличники, то есть это самая лучшая характеристика, морфология эмбриона. Но это не гарантия того, что получится забеременеть, даже отличный эмбрион может не прикрепиться. Так у нас произошло дважды.

Троих мы проверили получается в общей сложности, двоих мы уже поочередно перенесли. Сейчас мы не знаем, какой эмбрион мы будем переносить в следующий раз. Репродуктолог предложила перенести непроверенный на генетику эмбрион. У нас, в общем, по итогу ЭКО получилось 7 эмбрионов. Хороший результат, учитывая, что у нас такой сложный мужской фактор.

В нашем случае много раз ЭКО не сделаешь просто потому, что нужно резать яички мужу, это операция, и после операции есть последствия, с которыми тоже нужно что-то делать. У мужа после операции образовалась водянка, и надо её лечить обязательно опять же хирургическим методом. Честно говоря, я думала, что, пройдя такой путь, непростой с операцией и с такой нервотрепкой, и с этими донорскими сперматозоидами, когда не знаешь, будет ли у вас свой ребенок генетически или нет, что у нас как-то всё получится быстро сразу, потому что мы уже натерпелись. Но жизнь по-другому распорядилась.

Я была уверена процентов, наверное, на 90, что у нас всё получится с первого переноса. Я относительно здорова, у меня каких-то там явных нарушений, которые не приведут к беременности, нет. Хороший эндометрий, и овуляция своя есть, и эмбрион-«отличник», проверенный генетически. То есть я была уверена, что у нас всё получится с первого раза. И врач мне как-то так говорил: «У кого, если не у вас». Но для нас это было шоком! Когда ты настраиваешься на положительный результат и просто уверен в успехе, и вот прошли вот эти 10–12 дней, идешь сдавать анализ на ХГЧ, если беременность наступила, то он будет положительным. Я делаю тест — у меня пустой тест. Я на следующий день снова делаю — у меня опять пустой тест. Я раньше времени иду сдавать ХГЧ, получаю меньше 1,2 и понимаю, что даже имплантации не было, то есть эмбрион даже не прикрепился. Скидываю результат врачу. Врач в шоке. Говорит: «Ну ладно. Бывает такое, первый перенос, второй перенос типа пристрелочный был, идем дальше».

И, собственно, после того переноса тяжело очень было, потому что я с этим ни разу не сталкивалась. Я не знала, как себя вести. Но на протяжении всего времени мне помогала Лиза, перинатальный психолог фонда «Свет в руках» . Я взяла консультацию, мы с ней поговорили и поняли, что это не депрессия, это принятие этой ситуации, прохождение стадии, я на какой-то определенной стадии — и это нормально. Всё проживается. Ну и я после этой консультации сразу так вздохнула: всё нормально, я не в депрессии, можно идти дальше. От психолога я узнала о самом фонде «Свет в руках». Я заинтересоватлась, подписалась на страничку фонда в инстаграме (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), читала разные истории и статьи, которые и своим девочкам в чате скидывала. Особенно мне понравилась статья о том, как проживается потеря после неудачного переноса. У меня всё так и было, вот в точку. После первого переноса стадии у меня, знаете, как глава из учебника, я все их переживала именно так, как там написано, один в один: и торг был, и злость, и ненависть. Описано с точностью до буковки. Я себе тоже задаю вопрос: как эту неудачу пережить? Теперь я знаю, что со временем приходишь в себя. Лиза тоже мне часто говорит, что нужно это прожить. Не нужно забывать или в себе копить, закрывать, нужно эту ситуацию прожить от и до.Если не будет выхода эмоций, то и облегчение не наступит. Я помню свои чувства в тот момент. Закрыла больничный, вышла на работу. И я поняла, что я иду на работу и не могу просто дышать. Мне тяжело дышать, я в таком состоянии... какое-то болото. Я чувствовала, что меня болото затягивает. Мы обсудили с психологом, что состояние и на физическом уровне ощущается и нужно это как-то преодолевать. И слезы были, и истерики, и потом пришло понимание, что это неизбежно, что это было. Когда переносят эмбрион, то дают распечатку УЗИ, где видно маленькую капельку со средой, в которой находится эмбрион, она как бы светится. И я помню, как повесила эту фотографию на самое видное место и ждала тест. Потом, когда мы поняли, что у нас ничего не получилось, эта фотография долго-долго висела, и каждый раз я на неё смотрела. Сначала это было больно. Потом пришло принятие ситуации. Потом просто ее убрала. Я как-то прожила всё это постепенно.

Отсутствие беременности относится к перинатальным потерям. Семья проходит через этапы горевания и сталкивается с тяжелыми чувствами и переживаниями. Сама постановка диагноза «бесплодие» может негативно сказываться на эмоциональном состоянии пациентов, приводить к нарушению супружеских отношений: возникновению взаимных упреков в паре, поиску «виноватого», ощущению собственной неполноценности.

Необходимость обращения за медицинской помощью, диагностические и лечебные мероприятия, использование вспомогательных репродуктивных технологий при неэффективности консервативного лечения могут вызывать выраженную тревогу у пациентов.

В период проведения протокола могут возникать переживания, связанные с выполнением процедур, страхом внедрения в тело, недоверием при использовании донорского материала, непредсказуемостью результата. Неудачи в нескольких протоколах могут приводить к ощущению отчаянья, желанию прекратить попытки, исчезновению веры в успех, страху неудачи при очередной попытке.

Пока я жду результата, по которому мы с врачом решаем, как действовать дальше: лечение какое-то, пока я даже не знаю какое. После первого переноса врач говорил, что нет видимых причин, из-за которых могло не получиться, поэтому мы можем либо искать причину, либо просто идти дальше, делать следующий перенос. Вероятность, что мы решимся на вторую операцию мужу и на второе ЭКО, очень мала. У нас есть эмбрионы, но они не бесконечны.

Интересный момент: эмбрионы получаются в одно время, в один день, а переносят их в разное время, и возраст получается у детей разный, хотя они все появились в один день. Бывает, что переносят эмбрион, а он ещё может поделиться — и родится двойня. Хоть всё и изучено, но не до конца, мне кажется, даже в ЭКО есть место чуду. Я еще себя успокаиваю тем, что у нас есть в запасе ещё эмбрионы и наша ситуация не совсем безвыходная.

Бывает, что имеется всего один эмбрион плохого качества, а беременность наступает после этого переноса, хотя шансов не было никаких. Все-таки какой-то момент чуда в этом есть.

Я не заметила, чтобы произошли изменения в наших с мужем отношениях. Возможно, мы стали ближе, потому что через это проходили. Операции прошли для нас очень нервно и напряженно. Но я не скажу, что очень сильно изменились отношения. Нет. Я изначально приняла ситуацию, что это не его проблема, а нашей семьи. Это не отдельно его проблема, а наша общая. И Лиза задавала мне такой вопрос на консультации, я до сих пор его помню. Она меня спросила: «Что ты почувствовала, когда узнала, что у мужа проблема есть, а у тебя нет?» Я сказала, что я очень рада, что у меня проблем нет, потому что мы быстрее придем к цели. Когда проблемы у обоих, это затрудняет процесс лечения и обследований. Одну проблему решили, вторую решили, там опять что-то. В общем, это такой круговорот.

Каждая семья, столкнувшаяся с репродуктивными трудностями на пути к родительству, по-разному проживает их. Не всегда так бывает, как в семье героини, когда пара объединяется и идет вместе, решает все задачи, которые возможно решить. Порой сама необходимость обследований или поиск причин ненаступления беременности, или случающиеся неудачи протоколов могут негативно сказываться на отношениях внутри семьи. В таких случаях важно понимать, что репродуктивные трудности – это стрессовая ситуация, которая требует особой бережности и внимания друг к другу и, возможно, обращения за психологической помощью.

Фото: Shutterstock, Getty Images