Интервью с Георгием Рушевым

Сколько коллекций ты выпустил?

Своих – восемь, плюс коллаборации с Аленой Ахмадулиной и Бессарионом.

Почему именно аксессуары и украшения?

Украшение – важный элемент, благодаря которому строится весь комплект. До того, как заняться созданием аксессуаров, я успел поработать оформителем витрин, стилистом и арт-директором в глянцевом журнале, параллельно изучая историю моды. Я старался не забывать ни про практику, ни про теорию. Затем я попробовал себя в качестве дизайнера – решил превратить свое увлечение рукоделием во что-то более глобальное.

Моя первая коллекция вышла в 2008 году и ее основой были шляпы. Я продемонстрировал несколько штук представителям одного из первых екатеринбургских концепт-сторов – спрос был огромный и уже в течение двух недель все раскупили.

Ты продолжаешь стилизовать съемки?

Уже нет, но с уверенностью могу заявить, что эта практика многому меня научила. Во время работы в журнале, я мог удовлетворять свои амбиции как стилиста, а также задействовать в съемках свои украшения. Почему нет? Но, как и у любого человека, наступил момент, когда я почувствовал, что достиг определенного уровня и мне пора переходить к чему-то новому. Стилизация требует больших энергозатрат, поэтому я решил остановиться на чем-то одном и выбор был очевиден. Украшения и аксессуары – это моя связь с миром, отображающая и тренды, и искусство, которое мне очень интересно.

Можешь выделить общую концептуальную линию своих коллекций? Чем ты вдохновляешься?

Я беру за основу историю, переосмысливаю ее: Старый Свет, аристократизм, XVIII-XIX века, барокко, романтизм. Создание каждого моего колье начинается с ассоциаций, затем мне что-то навевают и эту историю я адаптирую под модные тенденции, добавляю хитроумные, нетривиальные ходы. Как-то раз я сделал колье, повторяющее форму мотылька, но если вглядеться под определенным углом, то можно увидеть голову единорога.

Ты используешь довольно нестандартные материалы для подобных украшений: кожу и шерсть. Как ты выбираешь состав будущего колье?

У меня не технический склад ума, а гуманитарный, но иногда, – видимо по отцовской линии, где все были чертежниками, в моей голове складываются целые 3-D модели. Я четко вижу всю «схему», каждую прослойку. Практически все мои колье сложносочиненные, в них несколько слоев кожи или металла. За каждой коллекцией стоит какой-то поиск. Недавно я побывал на одной из выставок, где меня познакомили с гостем из Мюнхена, который привез с собой искусственно выращенные минералы, похожие на миниатюрные копии пирамиды Хеопса. Подобные вещи наталкивают меня на верный ход мысли, я цепляюсь за идею и прорабатываю ее дальше.

Расскажи, с чего началось твое увлечение модой?

К моде меня тянуло с детства: старые ткани, мамины каблуки и украшения, рукоделие – я от этого буквально фанател! Помню один забавный случай, когда я абсолютно точно срисовал обложку журнала и мама даже не сразу поверила, что это сделал я! Наверное, уже тогда многое было предопределено.

То есть с самого детства ты понимал, с чем будет связана твоя дальнейшая жизнь?

Ну не совсем так! В юном возрасте я находился в поисках своей деятельности, своего места под солнцем. Пришло время и я поступил на факультет «Связи с общественностью» в своем родном Екатеринбурге, но буквально через полгода обучения я понял, что мне скучно – я снова ощущал себя в школе на первой парте, ни один предмет не вызывал острого интереса. И я бросил институт. Все-таки, лучшая школа – это жизнь и практика.

По большей части, наша система образования навязывает определенные правила и стереотипы, которые, давайте признаемся, порядком устарели и уже давно не поспевают за бешено развивающимся миром. Слишком много «нельзя» и «не нужно», а я не привык осторожничать. Мода и творчество – это, в первую очередь, чувства, эмоции и мироощущение.

Знаешь, я заметил одну интересную вещь. Когда у руля марки встает профессиональный стилист, который в основном работает с коммерческими проектами — это практически всегда залог того, что марка станет успешной, так как он знает, как правильно построить бренд и каких ошибок следует избегать. Это легко проследить и по нашему модному рынку. Мне интересно узнать твое мнение на этот счет.

Да, это правда! Работая стилистом, ты оцениваешь продукт и четко понимаешь, что с ним нужно сделать: как его преподнести, как создать вокруг него историю, как сделать так, чтоб о нем говорили. Работая в редакции, обсуждая очередную съемку с коллегами, я всегда сразу же представлял конечный результат. Все мои клиенты и друзья часто говорят, что у меня очень хорошая визуальная подача. Я использую свой опыт стилиста по-максимуму: от коллекции до организации показа и съемок лукбука. Да что говорить, сейчас такое время, когда каждый стилист – это еще и ди-джей, дизайнер, редактор и еще Бог знает кто! (смеется).

Правда, что свою первую коллекцию ты продвигал через социальные сети?

Да, в наше время, это самый эффективный способ заявить о себе, не вкладывая огромные ресурсы. Я пытался работать с инвесторами еще в Екатеринбурге, но все это, если честно, «дохлый» номер. Огромные проценты, вычеты, ответственность, а в итоге всем пиаром и продвижением занимаешься ты сам. Зачем тебе кто-то сбоку?

Ты сотрудничал с известными российскими дизайнерами: с Бессарионом, любимцем модной публики, с Аленой Ахмадуллиной, сказочницей от моды номер один. Расскажи, какое влияние они оказали на твое творчество?

С Бессарионом мы познакомилась через Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации). Он выказал желание поработать вместе, так как ему очень понравилась моя коллекция, которая очень гармонично смотрелась с его одеждой. Центральное место занимали спортивный стиль и casual.

Работа над линией украшений для коллекции Alena Akhmadullina, которая была вдохновлена тайгой, тотемами и сказкой о двух волчицах заняла несколько месяцев. Скетчи, зарисовки, мой первый опыт работы с ювелирами... И в результате мы получили именно то, чего хотели! Алена научила меня пунктуальности и серьезному отношению к работе.

Кого из мировых дизайнеров ты можешь выделить?

Безусловно, это Раф Симонс и его работа в Dior. Он отсек излишнюю театральность и добавил свой крой, узнаваемый бельгийский почерк. А взгляните на него самого, на его стиль! Джемпер, брюки, ботинки – все скромно и не броско. Мне кажется, так и должен выглядеть настоящий дизайнер.

Расскажи о своих музах?

Дита фон Тиз с ее утрированной женственностью в сочетании с невероятной силой. Дафна Гинесс – не просто талантливая женщина, а настоящий арт-объект.

Я думаю, ты согласишься с тем, что путь модного дизайнера в России больше смахивает на «Карту Ада» Боттичелли: закупка тканей, таможня, дорогое производство, отсутствие внимания со стороны СМИ и так далее... Как по-твоему, что легче создавать в наших суровых условиях: одежду или украшения?

На момент, когда я еще только начал заниматься изготовлением аксессуаров, ниша была абсолютно не занята. Как я уже говорил, одежда – это определенный lifestyle, который должен проработать дизайнер. У нас много грамотных марок, идущих своих путем, но опять же, на Западе таких много! Кстати, я и сам планирую отправиться туда со своими коллекциями.

На что именно ты нацелен?

Париж. Как раз во время Недели моды.

Планируешь ли ты создавать вторую линию, тиражироваться?

Мне многие задают этот вопрос. А зачем? Сейчас в этом нет никакой необходимости, потому что, в первую очередь попупателю важен эксклюзив. Вся Европа переходит на индивидуальное ценообразование. К люксу стали относиться более лояльно. Хотя, если честно, для меня остается загадкой то, что делает Эди Слиман в Saint Laurent Paris. Его коллекции больше смахивают на TOPSHOP для более обеспеченных слоев общества. В связи с этим, есть и те, которые утверждают, что тренд на кутюр идет на спад, но я с этим не соглашусь. Настоящая Высокая мода – это сказка, мечта, к которой всегда будут стремиться.

Текст: Руслан Алмакаев. Фото: Никита Барышников (1), из личного архива дизайнера.