Наталья Рагозина: «Бокс — мужское дело!»

VOICE: Твои тренеры помогли тебе стать чемпионкой. Кто поддержал в желании стать красивой?

Наталья: Бокс – даже женский – мужское дело, и если ты не захочешь быть женственной, занимаясь мужским видом спорта, никто тебе не поможет. Я все время пропадала в зале: дом – тренировка, тренировка – дом. Пожалуй, я была женственной, но не такой красивой, как сейчас. Знаешь, бриллиант – это алмаз, который надо отшлифовать. Мне в этом помог мой молодой человек, и за это я ему очень благодарна. Он мне сказал снять кроссовки, надеть каблуки, спортивные костюмы поменять на платья... Он знал, что нужно делать. Сейчас мой стиль – спортивная элегантность. Если придешь ко мне домой, и я открою тебе свой гардероб, ты увидишь, что у меня там все есть: и платья, и юбки, и каблуки, и кроссовки, и спортивные костюмы! Я действительно стала женственней.

C: Какой ты была в детстве?

Н: В детстве я вообще не дралась. У меня все детские фотографии – с куклами. Я плела им косички и сама ходила с бантиками... И то, что я выбрала бокс, – случайность. Я просто шла мимо зала и решила посмотреть на тренировку. А данные – физподготовка, спортивный дух, выносливость – остались у меня от легкой атлетики, которой я занималась до этого. Если бы не легкая атлетика, я бы, наверное, не стала чемпионкой мира по боксу.

C: Откуда у тебя такой сильный характер?

Н: У нас многодетная семья – четыре сестры и брат. Папа был одинаково строг ко всем, у него не было любимчиков. Пока все уроки не сделают, никто гулять не идет. Если поздно пришли домой, завтра ни о какой прогулке не может быть и речи. Если ты идешь на тренировку, то уже не идешь ни на дискотеку, ни в кино, никуда. Папа работал в шахте на износ, мама – в парикмахерской с утра до ночи, чтобы мы жили в достатке. Мы вещи друг за другом не донашивали, у каждого были свои платья, свои сапоги, свои туфли, свои пальто, а по тем временам добиться этого было очень непросто.

Родители работали, и у нас не было расслабухи. Мы дома сами готовили, убирали, стирали, все делали самостоятельно, все были при деле. И росли дружно.

C: Вы сейчас всей семьей собираетесь?

Н: Конечно, и в основном у меня в Москве. Я все сделала для того, чтобы старшая сестра Татьяна жила поближе ко мне, чтобы мы могли общаться. Если куда-нибудь едем отдыхать, я пытаюсь сделать так, чтобы мы были все вместе. Мы дружим, уважаем и любим друг друга, и это самое главное.

C: Ты сейчас опора для семьи?

Н: Не то что бы опора, но сейчас, когда я добилась результатов в спорте, в жизни у меня есть возможность помогать близким, и я помогаю им и материально, и морально. При этом семья тоже опора для меня. Когда я развелась и мне было плохо, все от меня отвернулись, все испугались чего-то, а семья помогала. Мама, папа, все меня поддерживали. Родственники, они всегда ближе, и они всегда помогут, это я уже точно знаю.

Я стала более женственной благодаря моему молодому человеку. Мой стиль – спортивная элегантность.

C: Я читала, что ты не очень-то хотела переезжать в Москву...

Н: Ну конечно, кто же захочет с периферии уезжать в большой город, если в маленьком городе ты звезда, и для тебя делают все, что бы ты ни захотела! У меня была своя квартира, стипендия, зарплата, я могла бесплатно пойти в бассейн, в Ледовый дворец покататься на коньках. Когда я ехала сюда, я знала, что в Москве за все надо будет платить, даже если ты заслуженный мастер спорта. Тут таких заслуженных мастеров – ой-ой-ой! И когда стояла в очереди в Измайловский бассейн в Черкизово, думала, что вообще тут никому не нужна. Я хотела домой, я рвалась домой, но знала одно: если я вернусь, это будет неправильно. Потому что только неудачники возвращаются обратно. И я очень благодарна своему тренеру Александру Сергеевичу Малышеву, что он купил мне билет до Москвы, силой меня посадил в поезд и сказал: «Не возвращайся, иначе ты погибнешь». Правильно, что я уехала. Я переборола себя и доказала всем и прежде всего себе, что смогу остаться в Москве.

C: Говорят, что самых больших результатов добиваются именно те, кто приезжает из провинции?

Н: Да, но в Москве очень много соблазнов... И если ты слаб по натуре, то реально можешь потерять все. Все свои данные, все свои результаты. Когда я приехала, то сидела в спортивном клубе и вообще никуда не выходила.

Марк Мельцер, наш наставник, мудрый, хороший, добрый человек, тогда только открыл клуб «Китэк». Он приглашал ребят и девчат из других городов, чтобы мы выступали за Москву. Я была первой в этом новом большом клубе, где в одном здании были и гостиница, и столовая, и зал. Если бы Мельцер меня не пригласил, я бы до сих пор сидела в Тагиле, была бы там чемпионкой, и никто бы обо мне не знал.

C: А какой она была в первый твой приезд сюда, твоя Москва?

Н: Знаешь, когда я первый раз приехала в Америку, я была уже готова к тому, что увижу. А вот когда я приехала в Москву из Тагила, где самый высокий дом – это девятиэтажка... Сидела на скамеечке и думала, что же я здесь делаю одна в большом городе, никому не нужна, что здесь происходит...

C: А какие сейчас у вас с Москвой отношения?

Н: Люблю ночную Москву. Люблю сесть за руль и просто покататься, когда нет пробок. Люблю Воробьевы горы, каждый свой день начинаю там с пробежки. Набережная Москвы-реки – мое любимое место, где мы с ребенком гуляем, катаемся на роликах, на велосипедах. Я люблю и Урал. Когда я возвращаюсь оттуда, у меня внутри большой-большой заряд энергии. И в Екатеринбурге, и в Тагиле есть любимые места и друзья. Но сейчас я живу в Москве, это мой дом. А на Урал меня всегда будет тянуть.

C: Опиши Нижний Тагил для того, кто никогда там не был?

Н: Я родилась и росла в Казахстане, а на Урале проводила все каникулы. И вот иногда меня спрашивают, как у тебя зубы не выпали, там же вода плохая, воздух плохой, там же кругом серый город... А я бы не сказала, что в Тагиле очень серо. Люди стараются, дороги доделывают, дома строят. А неприглядные места везде есть. И в Москве их хватает. Но зато там есть красивый уральский лес. Я была во многих странах, и точно могу сказать, что таких лесов нигде нет. А еще на Урале самые красивые девчонки, это я всем и всегда говорю.

C: Что тебя сейчас особенно радует?

Н: Мой ребенок. Все, что у меня есть самое дорогое в моей жизни, это мой Ваня. Конечно, я люблю и обожаю своих родственников, но мой самый близкий человечек – Ванюшка. Вчера вот гол забил, я так кричала, я такая была счастливая! А как-то пришел и говорит: «Мама, мама, у меня усы растут!» Это незабываемо.

C: Как ты ему объяснила, почему вы живете вдвоем?

Н: Я сказала ему, что мы с папой расстались, разошлись наши дороги. Что я счастлива, что он у меня есть, и благодарна своему бывшему мужу за это. Сказала, ты вырастешь и все поймешь. Ну и бабушка Ване объяснила, что он мамин защитник, должен помогать, уважать, любить маму. Поэтому Ваня у меня очень серьезный, смышленый, все понимает.

C: Что самое главное должно быть в женщине, которая одна и за маму, и за папу?

Н: Уверенность в том, что ты можешь воспитать ребенка. Все говорят, как это ты мать-одиночка сына воспитаешь? Молча. Подтягиваться я его научу. Отжиматься я его научу. Быть мужественным я его научу. Чтобы понимал и не обижал женщин – тоже научу. А еще у него есть крестный, который ему помогает и поддерживает, это очень хорошо. Бывают такие семьи, в которых есть отец, и от него толку никакого, он обижает, дергает, понимаешь? Ване, конечно, хочется полную семью, хочется в школе рассказать про своего папу, ему больно, что он не может этого сделать... Но я думаю, что сын меня поймет, потому что я для него делаю все и хочу, чтобы он вырос достойным человеком.

Н: Я в подростковом возрасте мечтала быть моделью. Посылала в Москву фотографии. У меня и размеры, и рост был подходящий, но мама побоялась отпустить меня. А сейчас мой друг дизайнер Илья Шиян придумывает мне одежду на бой. И как-то он предложил мне пройтись у него на показе. Я вышла подтянутая, спортивная, а в зале кто-то сказал: «Наконец-то на подиуме появилось тело нормальное!» Мне было приятно. Ну, думаю, значит, хорошо иду! Еще я хотела быть стюардессой, но не подходил мой высокий рост, и тогда я еще ужасно боялась самолетов. А сейчас летаю по всему миру. Не стюардесса, конечно, но можно считать, исполнилась мечта.

C: Как твои родные относятся к тому, что тебя на ринге бьют?

Н: Это ты зря говоришь: в основном бью я. (Смеется.) В бою нужно думать, как в шахматах, и мозги у меня на месте. Если будешь стоять, конечно, будешь получать! Я думаю и двигаюсь. Главное – голова и ноги. Но разное бывает, нельзя сказать, что я неуязвима. Попадает, да, но не сильно. Обычно все-таки я попадаю.

C: А что за история с Олимпиадой-2014?

Н: Я горела огромным желанием выступить за Россию, но, как оказалось, это не надо стране. Тогда и мне не надо. Я уже абсолютная чемпионка мира, какой смысл ехать на Олимпиаду? Если Россия в этом не заинтересована, мне неинтересно тем более, мне и так хорошо.

Когда я выхожу на ринг в Германии, там поют наш российский гимн. Такое приятное чувство! И я выхожу выступать в немецком клубе под российским флагом. Если бы я захотела, я бы уже давно уехала в Германию и выступала там. Но я не хочу. Я патриот своей Родины, вот и все.

C: Какой бой ты считаешь своим лучшим боем?

Н: Это было на Урале, там, где я начала заниматься. И перед боем я, как всегда, поехала в лес, где меня первый мой тренер гонял, – подзарядиться энергией. Мороз 35 градусов. Идешь по снегу, а он хрустит, как в сказке. Я волновалась, вдруг никто не придет. Выхожу в зал перед боем, а там просто яблоку упасть некуда! Люди приехали из Тагила, Свердловска, Челябинска, из Москвы... Вся семья была, тренер мой тагильский, такая атмосфера домашняя! И я думала: главное теперь – не подвести. У нас с соперницей разница в весе 30 кг, а в боксе каждый грамм важен. Был такой мандраж спортивный! Она мне по губе вскользь попала, но упала в восьмом раунде. И вся публика поднялась, как бывает, когда гол забивают. Я всегда считаю этот бой своим лучшим боем и своей сбывшейся мечтой.

C: Какие фильмы про бокс тебе нравятся?

Н: Я люблю позитивные фильмы, кинокомедии или боевики с элементами комедии. Мне нравится «Большой куш»: это действительно смешно, когда человек выпил, покурил и пошел на ринг. Фильм «Белая медведица», в котором я сыграла главную роль, тоже позитивный, его могут смотреть и дети, и взрослые.

C: На что опираться женщине в жизни? Нужна ли ей вообще опора?

Н: Я думаю, что женщины сильнее мужчин. Женщины могут рожать. Они злее, если говорить о спорте. Но слабее морально. В этом отношении нам нужна поддержка и опора, крепкое плечо рядом. Когда у меня произошел разрыв с мужем, у меня был такой стресс! Я даже тренироваться бросила.

А потом посидела, подумала и поняла, что ни на кого нельзя надеяться, ни на кого нельзя положиться, только на саму себя. Начала работать. Если ты будешь сидеть и плакать, ничего не случится. А если включишь мозг, то все сможешь, все сделаешь, всего добьешься. Ты сможешь сама справиться, без мужской поддержки. Но когда она есть, это очень приятно.

В жизни нужно быть сильной и смелой, но при этом оставаться женщиной.

C: Ты по жизни боец, а слабости позволяешь себе? Можешь заплакать, например?

Н: Наверное, я сильная женщина, но меня легко обидеть. Конечно, бывает такое, что я плачу. Да, на ринге я врежу так, что мало не покажется, да и в жизни могу врезать. Но на самом деле это не мое.

Я в спорте добиваюсь результата, если еще и в жизни буду драться... Мне этого совершенно не хочется.

Надо быть сильной в работе, в жизни, а в душе оставаться женщиной.

С Натальей Рагозиной беседовала Марина Залогина
Фото из архива Натальи Рагозиной