Алексей Федорченко — режиссер из Екатеринбурга

VOICE: По первому образованию вы – инженер-экономист. Вроде ничего не предвещало, что будете снимать кино...

АЛЕКСЕЙ: В киноиндустрии я уже двадцать лет. Сначала я работал в кино по специальности – занимался учетом и бухгалтерией. Но мне это надоело. Потом опыт накопился. И в кино, и в жизни. Но, даже поступая во ВГИК на сценарный факультет, я не думал, что буду снимать кино.

C: Читая новый сценарий, как вы понимаете: ваш проект или нет?

А: Это становится понятно примерно на пятой странице. Насколько история меня зацепила, насколько она качественная, насколько она моя. Так получилось, что я снимаю своего рода сказки для взрослых. Это может быть фантастика в жанре псевдодокументалистики, как мой дебютный фильм «Первые на луне». Может быть роуд-муви с элементами фантастики, как «Железная дорога». Или такая история про любовь, как «Овсянки».

C: Удивительно, что продюсером «Овсянок» быль Игорь Мишин, создатель екатеринбургского «4 канала» и продюсер «Муз-ТВ». Да и вы в прошлом экономист. Неужели «Овсянки» можно назвать коммерческим фильмом?

А: Это прежде всего хорошая история, что сейчас большой дефицит. Не только в России, но и во всем мире. Книга Дениса Осокина «Овсянки» – это очень качественная литература, и не взяться за такой проект было бы глупо. А насчет коммерческого потенциала могу сказать, что наш фильм в расчете на одну копию собрал больше, чем все российские фильмы в прошлом году. Мы обогнали «Край» и «Предстояние» Никиты Михалкова. Копий, правда, у нас было всего тридцать шесть.

C: И чем вас эта история зацепила?

А: В книге описан идеальный мир с очень чистыми, светлыми отношениями. И это многих отталкивает. Многим кажется, что такие отношения – это как-то примитивно или наивно. Но, на мой взгляд, это как раз очень честно... Все смотрят на эту картину, исходя из собственного опыта. Из опыта насмотренности-начитанности, из опыта страданий. Поэтому некоторые восхищаются, некоторые ненавидят.

C: Это правда, что отец мальчика, который играл главного героя в юности, ушел с просмотра? Говорят, он крупный чиновник мэрии Екатеринбурга.

А: Да, и это было очень глупо, потому что этим он обидел сына. Сын ведь хотел, чтобы кино папе понравилось, и сыграл он замечательно.

C: Видимо, папа переживал за репутацию. Кино все-таки неоднозначное...

А: На его сына смотрят на Венецианском кинофестивале! Что может быть лучше для репутации?

C: А своей дочке вы фильм показывали?

А: Да. Ей понравилось. Она особо не комментировала, но с удовольствием посмотрела. И даже пересмотрела.

Я снимаю сказки для взрослых. Любовь, язычество, волшебство...

C: И с женой вы советуетесь, когда снимаете фильмы?

А: Жена часто выступает моим критиком. Старается сказать все, что не нравится. Этим и помогает. Про «Овсянки» мы с ней много говорили. Я показывал ей разные варианты монтажа. Финальное впечатление у нее, думаю, осталось хорошее.

C: «Овсянки» рассказывают про языческие традиции вымирающих народов. Почему вас это заинтересовало?

А: Знаете ли вы, что русские это не столько славяне, сколько финны. На огромной территории северной Руси жили финские племена. У русских больше 50% финской крови. Об этом мало говорят, и когда я это узнал, мне стало очень интересно. Любопытно было раскопать в себе и в других языческие корни. Я считаю, что языческое в нас стоит на первом месте, а православное – потом.

А: Недавно я вернулся из марийских сел Свердловской области. Познакомился с людьми, которые сохраняют традиции. Они ткут национальную одежду, делают головные уборы. Девочки вяжут, поют, танцуют. Нашел коллекцию песен восточных марий. Тысячи песен... Очень красивые тексты. Необычные. Мне захотелось их перевести и издать, как-то поддержать марийцев. К сожалению, русские так не берегут свою культуру. Как только начинается «народность», сразу появляются кокошники и какая-то попса.

C: «Овсянки» заканчиваются сценой на Плотинке Екатеринбурга, где главные герои вешают на мост замочек и бросают ключ в реку Исеть. Как вы относитесь к новым любовным обрядам?

А: Этот обряд возник 10-15 лет назад. Но он стал традицией и, полагаю, будет жить долго. Я его не противопоставляю обрядам языческим. Это, скорее, «через запятую». Жизнь продолжается. Культуры умирают. Думаю, в будущем английский и китайский языки победят все остальные. Сейчас в год исчезает по 30 языков, и с каждым годом будет исчезать, наверное, еще больше. В итоге останется языков десять. Масса культур исчезнет. Остановить этот процесс может только глобальная катастрофа. Но катастрофы очень не хотелось бы. Поэтому пусть маленькие культуры сопротивляются глобализации как можно дольше.

C: Как вы себя чувствуете среди мировой кинобогемы?

А: Я себя очень комфортно чувствую. За исключением того, что плохо знаю языки. Я встречался со многими интересными людьми, с Умой Турман, Деннисом Хоппером. С Джорджем Клуни пять лет назад на Венецианском фестивале встретились. Мы получили вместе награды. Я – «Лучший дебют», он – «Лучший сценарий». Обнялись, похлопали друг друга по плечам, поздравили. Но пообщаться без знания языка не удается.

C: Кто из кинозвезд поразил вас больше всего?

А: Пожалуй, Ума Турман. Она вручала нам Гран-при на кинофестивале в Абу-Даби за «Овсянки». Получить Гран-при на арабском фестивале за такой эротический фильм, как «Овсянки», – это неслыханно, конечно. Ума поразила своей энергией, яркостью. От нее исходит доброта.

Ума Турман поразила меня своей энергией, яркостью. От нее исходит доброта.

C: А как вам в личном общении Квентин Тарантино?

А: С ним мне удалось пообщаться дольше, чем с остальными. Он очень необычный, образованный, очень «насмотренный». Говорят, что у него есть специальная служба, которая отбирает ему лучшие фильмы, и он смотрит каждый день по три-четыре картины. Он показался мне очень раскрепощенным, открытым, неравнодушным, интересующимся...

C: После всех наград голливудские студии не предлагали вам снимать новый «Человек-паук» или какого-нибудь «Супермена»?

А: Мне хочется снимать то, что мне нравится снимать. Пока это удается. Предложения есть, но они касаются близкого мне по духу кино. Говорить о них пока преждевременно. Коммерческое кино все-таки надо уметь делать. Я еще не пробовал. Но считаю, что коммерческим может стать и такой фильм, как «Овсянки». Просто надо его умело прокатывать. В России для этого пока нет условий, а за границей есть специальные сети кинотеатров для таких фильмов.

C: Кто ваш любимый режиссер?

А: Один из моих самых любимых – Такеши Китано. Очень люблю его фильмы «Фейерверк», «Санатино», «Кикуджиро», «Затоичи». Я как-то был на одном фестивале и узнал, что он тоже туда приехал. Стал его искать. Спрашиваю: «Где у вас тут Китано?» Мне отвечают: «Хотите встретиться – записывайтесь». Я думаю: «Ну что я буду записываться – смешно». И забыл. А потом выхожу из туалета и человека дверью нечаянно толкнул. Смотрю – Такеши Китано. Извинился, конечно. Так и познакомились.

C: А какой фильм из увиденных в последнее время вас более всего впечатлил?

А: Из российских фильмов меня эмоционально потряс «Волчек» Василия Сигарева. Я прочитал сценарий к фильму еще до того, как фильм был запущен в производство. И заболел. Температура поднялась. Болел, наверное, неделю. Думал: «Как это сделать? Как найти такую девочку? Такое снять невозможно...» Когда уже фильм вышел, я боялся его смотреть. Наконец, посмотрел. И опять заболел. Страшно и очень талантливо снято. Как можно так по сердцу резать?

C: А из западного кино что-то понравилось?

А: Я в Нью-Йорке представлял свою картину на фестивале. И попал на мировую премьеру «Социальной сети». Зал весь фильм хохотал. Прямо лежал в лежку, будто это какая-то комедия. А я же язык не понимаю. Думаю: «Что за кино такое интересное? Диалоги, наверно, гениальные"... И как только у нас в прокате фильм пошел, я побежал сразу смотреть. Но наш зал молчал два часа: ни шороха, ни улыбки. В общем, я так ничего не понял. То ли в фильме дело, то ли в нашем дубляже.

C: А вы зарегистрированы в социальных сетях?

А: Я очень интернетозависим. Копаюсь, общаюсь, играю. Перед работой над фильмом стараюсь побольше времени там провести. До отторжения. Чтобы на работе не отвлекало, не тянуло. Я не люблю быть под властью чего-то. Долго держался, Интернет дома не заводил. А тут купил макинтош, а в доме оказалась какая-то свободная сеть... и я завис. Я вообще восхищен Интернетом. Считаю, это главное чудо XX века. Даже актрису на главную роль в «Овсянках» я нашел через Интернет. Как-то увидел, что наша девочка-администратор все время сидит в ЖЖ. Я тогда не знал, что это такое. Говорю: «Расскажи, научи». Она: «Это такой журнал, где все говорят, что хотят. Но я читаю только Юлию Ауг. У нее такие откровенные, смелые рассказы о себе». И так я постепенно стал знакомиться с Юлией. Как только мы запустили «Овсянки», я первой позвал ее на главную роль. Тем более что у нее есть финские корни.

C: А помимо Интернета чем-то увлекаетесь?

А: Если меня что-то сильно увлекает, я стараюсь от этого отойти. У меня есть очень хорошая коллекция марок. Несколько лет назад, когда мы приехали в Париж, я сразу отправился в магазин марок. Сидел там три дня. Оставил все деньги. После этого сказал себе «Стоп!». А из «безопасных» увлечений – чтение. Не могу без книжек. В последние дни читаю рассказы и воспоминания кинорежиссеров – Георгия Данелии, Ролана Быкова, Такеши Китано.

C: Над каким проектом вы сейчас работаете?

А: Мне давно хотелось снять фильм, состоящий из новелл, как «Сделано в Италии» Нанни Лоэ. Мой новый фильм называется «Небесные жены луговых мари». Это двадцать две новеллы из жизни марийских женщин.Любовь, язычество, волшебство! Разные орнаменты – и комедия, и ужастик, и мелодрама. Как говорит автор сценария Денис Осокин, «это будет словно вышитое полотенце!».

Мой новый фильм будет с разными орнаментами, как вышитое полотенце!

С Алексеем Федорченко беседовал Андрей Кон
ФОТОГРАФ: ДМИТРИЙ СКУТИН. ВИЗАЖИСТ: ЕЛЕНА ГРИШЕНКОВА (АГЕНТСТВО IMAGESERVICES)

Благодарим за помощь в проведении съемки NOVOTEL Yekaterinburg Centre